Израильская литература

Когда речь заходит о литературе, сомневаться не приходится: здесь господствует плюрализм. Во-первых, в Союзе писателей, помимо ивритской и арабской секций, есть также секции русского, английского, испанского, французского, идиша, а возможно, еще какого-то языка. Во-вторых, в израильской литературе последних десятилетий не существует понятия мейнстрима: мы имеем пеструю мозаику стилей, авторов и тем. Что же заставило литературу в Израиле выдержать испытание Интернетом, тиражи выпускаемых оригинальных и переводных книг неустанно расти, а книги – раскупаться?

Самый издаваемый израильский автор

Сайт booknik.ru когда-то проводил опрос: «Когда вы чувствуете себя евреем?». Самым частым ответом стал: «Когда читаю Дину Рубину». Дина Рубина – самый издаваемый израильский автор, пишущий по-русски («На солнечной стороне улицы», «Почерк Леонардо», «Белая голубка Кордовы»). Уроженка Ташкента, в 90-е годы репатриировавшаяся в Израиль, Рубина неоднократно удостаивалась престижных литературных премий, по ее книгам снимались фильмы, ставились спектакли и пьесы.

Рубиной удается быть необычайно точной, вплетая в контекст мощные хлесткие детали, одновременно смешной и забавной, и в то же время безнадежно реалистичной. Такой же, как сам Израиль. Самобытный писатель в самобытной стране, Рубина - типично нетипичная израильтянка: работает по 14 часов в сутки, отрицает само понятие “женской литературы”, прямолинейна и преданна своим читателям. Ее читают и за пределами Израиля, а на Израиль порой смотрят ее глазами: “Израиль – забавная страна. Она увлекает, завлекает, ужасает. Очень отчаянная, очень острая страна. И домашняя в чем-то. В общем, я рада, когда мне говорят, что Израиль заинтересовал и увлек именно со страниц моих книг. В этом я готова послужить путеводителем”.

Литература на иврите

Если говорить о литературе на иврите, то к наиболее популярным писателям Израиля принадлежит, несомненно, Меир Шалев, удостоившийся блестящих переводов на русский язык. Он рассказал израильтянам об их родной природе и воспел витальность: еду, тело, жажду воспроизведения рода. Амос Оз в 2002-м привлек к себе старых и новых поклонников автобиографическим романом «Повесть о любви и тьме», где лирически и достоверно показал недавнюю историю страны. Здесь же назову Давида Гроссмана, известного переводом книги об израильских подростках «С кем бы побегать?», по которой в Израиле снят фильм. Гроссмана в книгах для взрослых интересуют психология героев, их комплексы, неудачи, искания, а также проблемы этики.

Наряду с маститыми литераторами публикуются начинающие авторы – каждый год большой список литературных премьер, порой отмеченных наградами. Молодые писатели смелее в анализе болевых точек израильского общества, но в их книгах, вопреки гибели героев, есть мощное жизнеутверждающее начало. По-новому решается и тема Холокоста: офицер Цахала Амир Гутфройнд написал ставшую бестселлером книгу «Наша Катастрофа», где описал свое детство под Хайфой в семье родителей, прошедших Холокост детьми.

Изумляет многообразие современных произведений, созданных женщинами. Они часто пишут вызывающе и агрессивно, откровенно описывают секс, изживая проявления былого потребительского отношения мужчин к женскому телу. Среди авторов этого направления – Орли Кастель-Блюм, Цруя Шалев, Савьон Либрехт, Рут Альмог, Лея Эйни, Шохам Смит, Элеонора Лев. Но надо учесть, что все они пишут по-разному, и степень их воинственности и брутальности тоже различна.

Все более заметно присутствие в художественной литературе религиозных авторов. Некогда они пребывали на ее периферии, а их книги, казалось, адресовались лишь «своим», но со временем вышли на более широкую арену. Сначала появились рассказы и романы об ортодоксальных религиозных общинах. Авторы этих произведений покинули свою среду обитания (Иегошуа Бар-Йосеф, Ашер Райх) и рассказывали светским читателям о закрытом мире еврейских религиозных ультраортодоксов, живущих компактными, замкнутыми группами. Такие книги отчасти служат внелитературной цели – познакомить тех, кто вовне, с теми, кто внутри.

Однако ныне большинство религиозных авторов просто пишут о том, что их волнует и занимает, и на страницах их книг возникает мир современного и одновременно традиционного еврейского бытия. Таковы раввин Хаим Саббато, чей роман о войне Судного дня «Выверить прицел» переведен на русский и экранизирован, и поэтесса Хава Пинхас-Коэн, главный редактор литературного журнала «Димуй».

Израиль – страна пишущая. Но главное, читающая

Красноречиво свидетельствуют об этом огромные книжные магазины и небольшие лавки букинистов с редкими книгами, растущая посещаемость районных библиотек, литературные встречи и презентации новинок. Приятно сознавать, что передовые во многих отношениях израильтяне не променяли шелест страниц и запах типографской краски на сенсорные компьютерные экраны. И где еще, кроме Израиля, можно было наблюдать специальный знак, установленный по приказу мэра вблизи дома Шмуэля Йосефа Агнона, писателя, а позднее и лауреата Нобелевской премии по литературе: «Соблюдайте тишину! Агнон работает»?